Елена Картур - Снежный барс[zhurnal.lib.ru]

– Ни чуть не изменился шельмец!

Маркус вернул ей улыбку, поднялся, чтоб предложить даме стул.

– Зато ты похорошела дорогая.

– Льстец, – польщено хмыкнула Вада, – не смущай старушку.

– Это кто ж тут старушка?! – Не притворно возмутился Барс.

– Да ладно тебе, – махнула рукой женщина. – Хорошо, что заглянул, давно не виделись. – Она, наконец, обратила внимание на его спутников, лицо стало серьезным. – Но я вижу, ты не просто так пришел проведать старую подругу. Опять дела, да? Значит ненадолго. – Вада вздохнула. – Конечно, место для палаток твоим друзьям найдется. Теперь комнаты. Охрану как я понимаю лучше поселить на том же этаже что и их подопечных, и желательно, чтоб там больше никто на жил. Четвертый этаж я, пожалуй, смогу полностью освободить, там сейчас всего два постояльца, правда, в нескольких комнатах еще не закончен ремонт… ну уж, как-нибудь. Я все правильно поняла? – Она вопросительно посмотрела на Маркуса.

Тот только руками развел. Сколько лет прошло, а Вада еще не забыла тех времен, когда он останавливался в "Приюте", (еще том старом, обычном постоялом дворе) с целыми толпами самого разнообразного народа. Хорошие то были деньки. Вада, конечно, постарела, но все по-прежнему помнила.

В такие моменты, когда Барс встречал старых друзей, медленно увядающих, под гнетом возраста, а он навсегда оставался двадцатилетним юнцом, в такие моменты он начинал ненавидеть свое проклятое долголетие. Но Маркус всегда старался побыстрей избавится от подобных пагубных мыслей. Тем более Вада из тех редких людей что никогда не жалеют о прожитых годах. То, что тебе было дано – твое, а на остальное не зарься. Таков ее жизненный принцип. Маркус знал: близкая старость этой женщины будет благородной и полной достоинства.

Ну а он сам… он как стихийное бедствие. Налетел, наделал шума и исчез в неизвестном направлении. Надолго, возможно навсегда. И, поди, узнай, может, его уже прибили за ближайшим углом, с него станется. Иногда Маркус все же объявлялся, но конечно вовсе не для того чтоб навестить старую подругу. Вада это знала, но отнюдь не обижалась. Ибо так же знала: Барс существо неугомонное и задержаться где-либо надолго просто выше его сил, а уж если такое случается, то грозит большими проблемами. Для кого грозит – вопрос отдельный. Как, например, случилось тридцать лет назад, тогда за его спиной остались горы трупов и жуткая слава разрушителя храма Холоса.

Что ж, Вада никогда не пыталась удержать Маркуса, никогда не ждала. Но он непременно появлялся, и она была ему рада. Наверное, это и есть настоящая, крепкая дружба.

Когда все постояльцы давно уже разошлись по своим комнатам и легли спать, когда сонные и усталые слуги закончили положенную вечернюю уборку, Маркус еще долго сидел с Вадой в укромном скромно обставленном кабинете. Они разговаривали, но вовсе не вспоминали былые времена. Потому что и так помнили, каждый свое. В данном случае Маркус просто надеялся получить кое-какие сведения. Вада, всю свою жизнь пробывшая хозяйкой постоялого двора, а теперь и вполне уважаемой гостиницы, повидала множество разных людей. Для каждого у этой женщины находилось немного времени пообщаться, и потому она всегда знала самые свежие новости, сплетни и слухи. Барс знал, что для Вады это занятие нечто вроде хобби – собирательство новостей. И он всегда бесстыдно этим пользовался. Сейчас его интересовало графство Шевроз. Вада, как всегда, не разочаровала.

Граф де Шевроз был немолодым, но весьма энергичным человеком, жена его умерла десять лет назад от какой-то неизлечимой болезни. Повторно он так и не женился. И прямых наследников у него не было. Однако были племянники: юная Астор-Сай де Энакер, дочь покойной сестры. И трое сыновей графа де Тальсара, старшего брата де Шевроза.

По мнению большинства знакомых Шевроз после смерти графа должен был унаследовать Яльмир, средний сын де Тальсара. Этому были две причины. Во-первых, Шоевроз непосредственно граничит с Тальсаром, и в последствии Яльмиру было бы легче вести дела со старшим братом, принявшим бразды правления из рук отца. К тому же из-за близости владений племянники часто общались с дядей и были им горячо любимы.

Вторая же причина заключалась в том, что де Энакер после смерти жены вообще не поддерживал связь с ее родственниками. С Тальсарами же и вовсе находился не в лучших отношениях. Естественно, что Астор никогда не знала своего дядю Годора де Шевроза.

Впрочем, сам граф на тот свет не спешил и о своем мнении на тему наследства не распространялся. Хотя все и так выглядело очевидным, ходили даже слухи о том, что он все же составил завещание в пользу Яльмира. Это косвенно подтверждалось тем, что молодой человек стал все чаще гостить у дяди. И тот конечно совсем не возражал. Однако за две недели до своей внезапной кончины де Шевроз тайно вызвал к себе нотариуса и переписал завещание. Об этом стало известно позже, когда новое завещание обнародовали, тогда же выяснилось что вопреки всем ожиданиям, своей наследницей граф сделал Астор-Сай де Энакер.

А умер граф де Шевроз довольно странно, внезапно, от сердечного приступа. Все бы ничего, да только его личный врач утверждал, что для такого возраста сердце у графа было на удивление здорово. Впрочем, возраст был все же преклонный, поэтому внезапный сердечный приступ без особых колебаний списали как раз на него…

– …Это все что я знаю. – Закончила свой рассказ Вада.

Маркус всерьез задумался. Краткий обзор событий – хорошо. Однако что это дает? Пока не особенно много. Надо разбираться, продолжать думать. Чутье подсказывало ему, что в этом деле все далеко не так просто. Да еще эта странная смерть де Шевроза. В самом ли деле старик скончался по естественным причинам? Что-то уж очень это напоминает работу Посланцев.

– Что ты знаешь о Тальсарах? – Спросил Барс.

Вада помолчала задумавшись.

– Не слишком много, в основном слухи. Не всем из них можно верить. Однако и из Тальсара ходят торговые караваны… Начнем, пожалуй, с самого графа. – Она ненадолго замолчала, вспоминая что-то. – Эстебан де Тальсар. В основном о нем отзываются как об умном и справедливом человеке, хороший управленец. Однако чрезвычайно вспыльчив и безапелляционен в своих решениях. В последние годы он постепенно отходит от дел, предоставляя возможность заниматься ими старшему сыну. Тридцатипятилетний Седрик де Тальсар, судя по всему, в полной мере унаследовал горячность и опрометчивость отца. Тем не менее, многие называют его рассудительным и прозорливым, можно надеяться, что это компенсирует иные недостатки характера.

Средний сын – Яльмир совсем не похож на старшего брата. Отличается на редкость уравновешенным характером и расчетливостью, однако не самолюбив. И весьма общителен. Со старшим братом у него разница в четыре года.